Константин (имя изменено) — в прошлом преподаватель одного из беларусских вузов. Из-за репрессий он получил «запрет на профессию» и решил переехать в Польшу. Долго искал работу, преодолевал языковой и культурный барьер — и все же вернулся к преподаванию. Он рассказал MOST, чем отличаются отношения студентов и преподавателей в Беларуси и Польше, сравнил управление в высшем образовании двух стран и возможности для педагогов и студентов.
«Я был готов и на завод, и на мусорку — лишь бы выжить»
В беларусском вузе Константин проработал более 20 лет. После 2020 года он, как и многие, попал под каток репрессий и лишился работы. По его словам, это было даже не увольнение, а фактически запрет на профессию — даже в частный вуз дорога ему была закрыта.
В 2021 году Константин уехал в Польшу. Тогда он еще не знал, удастся ли ему вернуться к преподаванию.
— Важно было просто уехать. А дальше — как получится. Я был готов и на завод, и на мусорку — лишь бы выжить.
Отправил 30 резюме — и в ответ тишина
Но все же Константин попробовал продолжить карьеру в сфере образования.
— Я начал выяснять, насколько моих компетенций, моих бумаг, документов хватает для того, чтобы здесь работать в этой сфере.
Поиски заняли почти четыре месяца. Более 30 отправленных резюме — и в ответ тишина, вспоминает Константин. Но однажды его пригласили на собеседование с деканом и заведующим кафедрой — и оно завершилось трудоустройством.
Для работы преподавателем в польском вузе необходимо было апостилировать диплом и подтвердить знание польского и английского языков. Университет также оценивал коммуникативные навыки и умение работать в команде. Этот этап оказался самым сложным для Константина — во многом из-за особенностей беларусского менталитета.
— У нас, у беларусов, вообще страшное качество — мы очень плохо себя оцениваем. Мне было эмоционально сложно сказать: «Я умею вот это и это».
Целый год «кричал» на студентов
Константин знал польский язык с подросткового возраста, но реальная коммуникация потребовала переобучения. Пришлось вникнуть в культурные нюансы.
— Я целый год писал электронные письма студентам с восклицательным знаком. А потом коллега сказал: «Ты что, кричишь на них?» Оказалось, в Европе восклицательный знак в приветствии воспринимается как крик. Я был в шоке — получается, целый год кричал на студентов по почте.
Терминология, напротив, проблем не вызвала:
— Если у тебя сильная база, это осваивается быстро.
Перед первыми лекциями Константин настраивал себя на общение со студентами. Несмотря на большой опыт преподавания в Беларуси, разница в подходах чувствовалась.
— Я спрашивал у коллег: «Как мне себя вести?» «Естественно», — отвечали они. А что значит «естественно», никто толком не объяснит.
В итоге Константин решил прямо сказать студентам, что не является носителем языка, и попросил их быть терпеливыми к его «косякам» и поправлять его при необходимости.
В Беларуси — идеология, в Польше — этика
Свою концепцию преподавания Константин описывает как систему с низким барьером — это когда между преподавателем и студентом выстраиваются почти дружеские отношения. Но такая система не распространена ни в Беларуси, ни в Польше.
— Потому что это требует от преподавателя вовлечения. В первую очередь — эмоционального. Большинство не хочет этого. Большинство остается на уровне «доска, кафедра, стол».
Тем не менее в Польше педагоги ближе к студентам. Константин отмечает, что студенты могут пить кофе с деканом или заведующим кафедрой. А ректор, идущий по университету в спортивной форме, не вызывает удивления: он может поучаствовать в спортивном мероприятии вуза.
Польские студенты, по наблюдениям Константина, более открыты и смелы в выражении мнений, а в Беларуси — более зажаты.
— Потому что там есть идеология, воспитательная работа, патриотические уроки, страх. Здесь — нет ничего этого. Есть просто этика. Все как-то естественным образом вырабатывается — атмосфера, отношения, стиль общения. Для этого не проводят специальных занятий.
Если инициативу спускают сверху, студенты должны ее одобрить
В польских вузах есть Советы университетов — 20% мест в них зарезервировано за студентами. Их голос учитывается при принятии решений.
— Понятно, что не надо идеализировать — студенты и профессура в разных весовых категориях. Но каждый раз, когда кто-нибудь на факультете или на кафедре говорит: «Вот если нам попробовать какую-то оптимизацию, какие-то изменения в процессе, в какой-то процедуре», — на это декан или заведующий кафедрой скажет: «В этом есть смысл, только если мы получим согласие студенческого самоуправления», — говорит педагог.
Это, по его словам, очень отличается от строгой иерархии, принятой в Беларуси, где решения спускают сверху и просто доводят до сведения студентов.
В Беларуси ректора назначают, в Польше — выбирают
В Беларуси ректоры назначаются Администрацией Лукашенко, а в польских вузах получают этот пост путем выборов.
— Ректора выбирают. Идет целая избирательная кампания. Как к этому относиться — вопрос. Порой это выглядит довольно забавно. Я сам не участвовал, но наблюдал такую кампанию в своем университете. Никаких репрессий по отношению к тем, кто выдвигает свою кандидатуру, не наблюдается, даже если их мнения сильно отличаются от официальных. Все проходит в форме свободных дискуссий. Кампания открытая: мы получали уведомления по электронной почте о встречах, формировании коллегий избирателей, голосованиях и так далее. Все это достаточно прозрачно.
И в беларусских, и в польских вузах есть свои чувствительные темы, говорит Константин. Но подход к ним разный.
— В Беларуси — полное табу на политические темы. Даже условный лайк может быть поводом для репрессий, независимо от профессии. В польском вузе можно высказываться открыто, без последствий, при условии, что это личное мнение. Можно даже критиковать свой университет. Главное — не [выступать] от имени вуза. Внутри аудитории, как правило, политические темы не обсуждаются — ни в Беларуси, ни в Польше.
«Я девятьсот часов вел пары»
В Беларуси преподавательская ставка Константина составляла 900 академических часов в год. В Польше — 240. Здесь есть два основных статуса: преподаватель и преподаватель-исследователь. У первых нагрузка составляет 360 часов, у вторых — 240. Кроме того, можно получать гранты и уменьшать нагрузку для работы над проектами.
— 900 часов — это безумие. У тебя нет времени на науку, на отдых, на человека в себе. После трех пар подряд в Беларуси мне нужно было несколько часов, чтобы просто эмоционально отойти. Особенно если ты вовлечен, если тебе не все равно.
Деньги, гранты и проекты
В Беларуси гранты — это чаще всего деньги от государства. Суммы невелики, условия жесткие, возможность купить оборудование — почти нулевая, вспоминает Константин. Основные гранты шли через Минобразования или Фонд фундаментальных исследований. Европейские программы были недоступны.
— В Польше — другая ситуация. Есть три канала: государственные польские фонды, гранты ЕС, а также частные компании. После вступления Польши в ЕС, особенно с 2007 по 2013 год, вузы получили колоссальные инвестиции. Тогда они сделали инфраструктурный прыжок: здания, лаборатории, техника.
Кроме того, здесь работает Erasmus — программа академической мобильности преподавателей и студентов.
В Беларуси преподаватель тоже участвовал в Erasmus до 2020 года, но потом Евросоюз приостановил сотрудничество.
— Теперь у меня есть возможность ездить, читать лекции, развиваться. В Беларуси этого больше нет. Кроме того, в Польше конференции — по-настоящему международные. На них — Европа, Азия, Америка. В Беларуси называли международными, если приехали из России, Китая или Казахстана. И конференции, и гранты, и публикации — все это реально работает в Польше. А не просто ради отчета. И это чувствуется. Я впервые за, наверное, лет десять начал чувствовать, что я снова занимаюсь наукой. Что это не игра, не имитация, а настоящее дело. Что мои усилия кому-то нужны. И это — очень важное чувство.
«Отсидел 10 суток — это уже не студент»
В Беларуси отчислить могут по многим причинам.
— В Беларуси как только ты по каким-то причинам выпал — тебя сразу отчисляют. Причины могут быть самые разные: этические, политические, идеологические и так далее. Условно говоря, если человек отсидел 10 суток — он уже не студент. В Польше, насколько я знаю, все происходит индивидуально. Я не слышал, чтобы здесь были какие-то инциденты со студентами.
Еще одно отличие между системой высшего образования в Польше и в Беларуси — система оценивания. В Польше она строгая и очень формализованная — невозможно выставить оценку «на глаз». Почти все экзамены — письменные.
— В Польше личное отношение преподавателя к студенту на итоговую оценку почти не влияет. Я с таким не сталкивался здесь. А вот в Беларуси такое, честно говоря, случалось довольно часто. Хотя не знаю, как обстоит дело сейчас.
В Польше нет распределения, но студенты здесь часто начинают работать еще во время учебы.
— С одной стороны, это, конечно, сказывается на качестве образования. Но с другой — все понятно: цель в том, чтобы подготовить специалиста, который потом будет работать по своей специальности.
О будущем беларусского образования
Несмотря на ряд преимуществ польского высшего образования, Константин планирует вернуться в Беларусь, когда это будет безопасно. Он верит, что изменения возможны и в беларусской вузовской системе, но считает, что для этого нужны академическая свобода и интеграция в мировое научное сообщество.