«Переворот собирался делать не я — меня попросил подполковник Иван Журавский». Первое интервью Юрия Зенковича на свободе

6 мая 2025 в 1746519180
«Наша Ніва»

Бывший политзаключенный Юрий Зенкович проходит в США программу реабилитации, чтобы восстановиться после лукашенковского плена. Он рассказал «Нашай Ніве», кто заманил его в Москву, были ли гарантии от Ольги Карач, а также раскрыл тайну - где провел последние месяцы в Беларуси.

- Вы действительно верили в то, что незнакомые вам силовики готовы свергнуть Лукашенко и хотят поставить именно вас во главе Беларуси? Как получилось, что вы попали в этот странный заговор?

- Переворот собирался делать не я - меня попросил подполковник Иван Журавский, в то время офицер Генерального штаба (он был внедренным в ряды «заговорщиков» силовиком и основным свидетелем по делу, которого допрашивали в суде за закрытыми дверями. - Прим. ред.), подготовить план трансформации страны и перехода к демократии. Именно создание этого плана было поставлено в вину мне, Александру Федуте и Григорию Костусеву. Детали этого плана я опубликую позже. За сам военный переворот отвечал Журавский - это была его идея, а мы в военные планы не вмешивались.

Мы же не идиоты - мы понимали, что в военных вопросах никто из нас не разбирается.

- Были слова, которые стали мемом, - будто вы полетели в Москву «под гарантии Ольги Карач». Это действительно так?

- В Москву я летел для встречи с Журавским, а также для встречи во Всероссийском Фонде мира. Я в то время участвовал в консультациях гражданских обществ России и Украины по поиску мира на Донбассе.

Ольга была ни при чем: я был уверен, что, учитывая мою роль в миротворческом процессе на Донбассе, я - недоступное лицо для россиян.

Тем более мои российские партнеры это подтверждали. А они действовали по поручению [пресс-секретаря МИД России] Марии Захаровой. То, что Путин в то время уже планировал войну, мне даже в кошмарном сне не могло прийти в голову. А оказалось, что мир ему уже не был нужен, как и люди, которые пытались этот мир искать.

- Вы пошли на сделку со следствием, но в итоге получили столько же, сколько и остальные. Не жалеете, что выбрали такую стратегию?

- Пойти на сделку меня долго уговаривали следователи. Я понимал, что она, скорее всего, ничего не даст. Но и потерять я ничего не мог: или выигрывал, или оставался при своих. Поэтому я ее подписал уже в самом конце следствия.

Интересно, что я на суде вину признал полностью, Федута - частично, Костусев не признал совсем, а получили мы все одинаково.

То есть признание-непризнание вообще ни на что не влияло.

- Какими были ваши последние месяцы в Беларуси? Вы ведь уже не в СИЗО были? А где, в отеле?

- В этом году с 3 января по 30 апреля я находился в «американке», камера № 4. Другое дело, что мои соседи по камере все получали очень хорошие передачи. КГБ откармливало меня (это легко читалось всеми) за счет других заключенных.

Я не получал передачи с 2023 года, первое и последнее письмо по почте я получил в августе 2021 года, а телефонных звонков мне не дали ни одного за все время.